Действие I
Залитая солнцем маленькая, тихая деревушка. Здесь живут простые, бесхитростные люди. Молоденькая крестьянская девушка Жизель радуется солнцу, синему небу, пению птиц и больше всего счастью любви, доверчивой и чистой, озарившей ее жизнь.
Она любит и верит в то, что любима. Напрасно влюбленный в нее лесничий пытается уверить Жизель, что избранный ею Альберт — не простой крестьянин, а переодетый дворянин, и что он обманывает ее.
Лесничий пробирается в дом Альберта, который тот снимает в деревне, и находит там серебряную шпагу с гербом. Теперь он окончательно убеждается в том, что Альберт скрывает свое знатное происхождение.
В деревушке после охоты останавливаются отдохнуть знатные господа с пышной свитой. Крестьяне радушно и приветливо встречают гостей.
Альберт смущен неожиданной встречей с приезжими. Он пытается скрыть свое знакомство с ними: ведь среди них его невеста Батильда. Однако лесничий показывает всем шпагу Альберта и рассказывает о его обмане.
Жизель потрясена коварством возлюбленного. Разрушен чистый и ясный мир ее веры, надежд и мечтаний. Она сходит с ума и умирает.
Действие II
Ночью среди могил деревенского кладбища в лунном свете появляются призрачные виллисы — невесты, умершие до свадьбы. «Одетые в подвенечные платья, увенчанные цветами... неодолимо прекрасные пляшут виллисы при свете месяца, пляшут тем страстнее и быстрее, чем больше чувствуют, что данный им для пляски час истекает, и они снова должны сойти в свои холодные, как лед, могилы...» (Г. Гейне).
Виллисы замечают лесничего. Измученный угрызениями совести, он пришел к могиле Жизели. По приказу своей неумолимой повелительницы Мирты виллисы кружат его в призрачном хороводе, пока он не падает, бездыханный, на землю.
Но и Альберт не может забыть погибшую Жизель. Глубокой ночью он также приходит на ее могилу. Виллисы тотчас окружают юношу. Страшная участь лесничего грозит и Альберту. Но появившаяся тень Жизели, сохранившая самоотверженную любовь, защищает и спасает Альберта от гнева виллис.
С первыми лучами восходящего солнца исчезают белые призраки-виллисы. Исчезает и легкая тень Жизели, но сама она всегда будет жить в памяти Альберта как вечное сожаление о потерянной любви — любви, которая сильнее смерти.
История создания
История каждого великого балета — это непременно история любви. И «Жизель» — не исключение. Мы никогда не узнаем, как танцевала великая балерина Карлотта Гризи. Но никогда не забудем ее, потому что два не менее великих человека — хореограф Жюль Перро и поэт Теофиль Готье — были влюблены в Карлотту и создали для нее «Жизель».
Премьера спектакля была показана в июне 1841 года. Несмотря на знойное летнее марево, весь Париж собрался в театре Гранд-опера. Зрители пришли оценить достоинства нового балета, в работе над которым объединились Адольф Адан, чьи выразительные, хотя и неприхотливые мелодии обеспечили ему звание одного из самых модных композиторов Парижа, прославленный поэт Теофиль Готье и модный сценарист Жюль-Анри Сен-Жорж, плодовитый хореограф Жан Коралли и его соперник Жюль Перро, одержавший победу только перед лицом истории (его имя даже не попало в премьерные афиши). Партнером Карлотты Гризи — юной звезды-гастролерши, честолюбиво стремившейся утвердиться на сцене первого театра Европы, — стал красавец премьер Люсьен Петипа, младший брат будущего знаменитого хореографа Мариуса Петипа. Перро не повезло и в любви: именно ради Люсьена вскоре оставит его выпестованная им балерина Карлотта Гризи.
«Жизель» была воспринята разборчивой публикой с энтузиазмом, хотя ей и отказывали в достоинствах, которые за десять лет до того потрясли парижан в «Сильфиде». Трогательная история любви пейзанки и знатного дворянина, переплетясь с поэтичным славянским поверьем о девушках, умерших до свадьбы и по ночам поднимающихся из своих могил, чтобы утолить не исчерпанную при жизни страсть к танцам, отлично вписывалась в романтическую атмосферу эпохи. Сюжет давал также возможность создать на сцене роскошное зрелище с многочисленными выходами, танцами, шествиями и фантастическими полетами. Этот пестрый стиль издавна культивировался европейским балетом и был любим публикой.Однако так же легко, как истаивает туман над печальным сельским кладбищем, отошел в прошлое романтизм. Вместе с ним, как казалось в Европе, канула в воспоминания и «Жизель». Век отдал предпочтение шумным праздникам, пышным феериям и торжественным парадам. И все же «Жизели» суждено было пережить свою эпоху. Более того — превратиться в спектакль-легенду, остаться бесспорной вершиной романтического балета.
«Жизель» на русской сцене
Через год после парижской премьеры, в 1842 году, «Жизель» была показана в Петербурге, чуть позже — в Москве. С тех пор этот балет никогда надолго не покидал русской сцены и обрел выдающихся исполнительниц заглавной роли, чья слава затмила славу первой Жизели — знаменитой Карлотты Гризи. В Большом театре эта партия украшала репертуар практически всех ведущих балерин. В прошлом веке ее танцевали Марина Семенова, Галина Уланова, Марина Кондратьева, Екатерина Максимова, Наталия Бессмертнова, Людмила Семеняка. Из сентиментально-красивой истории об обманутой любви «Жизель» постепенно превратилась в поэму о доверии, которое было предано, и любви, которая оказалась сильнее смерти.
На петербургской и московской сценах «Жизель» неоднократно усовершенствовали. Сначала это был один из авторов балета — Жюль Перро, затем — Мариус Петипа. Они отсекли от спектакля все несущественное, второстепенное, чтобы приковать внимание к сути драмы. Величие любви, убить которую невозможно, и очищение человека, возвышенного и просветленного этим чувством, стало главной темой «Жизели». С той поры балет оставался почти в неприкосновенности, столь безупречны казались его драматургия и хореография.
Однако даже совершенные спектакли меняются в соответствии со вкусами и настроениями времени. И современные хореографы неизменно стремятся подчеркнуть в «Жизели» все новые и новые нюансы, но при этом стараются не повредить веками испытанную на прочность хореографическую ткань спектакля.
В Большом театре «Жизель» шла почти без перерывов с 1944 года. Автором редакции классической хореографии был Леонид Лавровский. Трудно вспомнить страну, где не видели и не любили бы этого спектакля. Лишь несколько десятилетий спустя сделать новую редакцию «Жизели» отважился Юрий Григорович.