Красный

Постановка Michael Grandage Company на сцене Wyndham's Theatre 

Наследие нью-йоркских абстрактных экспрессионистов – их колоритные, полные богемных драм, биографии, яростно авангардные работы и, разумеется, космические цены на них – продолжают волновать умы драматургов и сценаристов. Пика этот интерес достиг уже в новом веке: сравнительно недавно вышли фильмы про Джексона Поллока (художественный, 2000 год) и Роберта Де Ниро-старшего (документальный, 2014 год). Один из ведущих голливудских сценаристов Джон Логан, написавший «Каждое воскресенье» (Any Given Sunday, 1999) для Оливера Стоуна, «Гладиатора» (Gladiator, 2000) для Ридли Скотта, «Авиатора» (The Aviator, 2004) и «Хранитель времени» (Hugo, 2011) для Мартина Скорсезе, двух последних «Бондов» для Сэма Мендеса и придумавший сериал «Страшные сказки» (Penny Dreadful, 2014-2016), засвидетельствовал свою увлеченность нью-йоркской художественной школой середины прошлого века пьесой «Красный».

 

Пьесы вроде «Красного» в англоязычной театральной среде называют two-handers – то есть, пьесы на двоих. В ней, действительно, два героя: Марк Ротко, суперзвезда американской живописи, любимец Рокфеллеров и Кеннеди, самый дорогостоящий современный живописец; и его молодой ассистент Кен. Интрига пьесы – внутренняя борьба Ротко с «попсовостью» его очередного проекта, серии больших полотен, заказанных пафосным манхэттенским рестораном Four Seasons. Борьба эта выливается в полтора часа острых дискуссий художника и его помощника об искусстве прошлого и настоящего, его «чистоте» и продажности, смысле и предназначении, о Караваджо, Рембрандте, Матиссе и Энди Уорхоле, которого Ротко, конечно же, ненавидит, а Кен, разумеется, боготворит.

 

Великолепный Альфред Молина в роли невротика Ротко показывает всю титаническую мощь своего таланта. Бравурность его перформанса вызывает в памяти Кирка Дугласа-Ван Гога из фильма «Жажда жизни» (Lust for Life, 1956), а палитра нюансов, с помощью которой он на наших глазах «рисует» распираемую противоречиями, сомневающуюся натуру Ротко, заставляет вспомнить работу Эда Харриса в вышеупомянутом байопике «Поллок» (Pollock, 2000). 

 

Современный британский театр обожает пьесы, посвященные судьбоносным, полным конфликтов – но часто фантазийным – эпизодам из жизни гениев искусства ХХ века. Из свежих примеров достаточно вспомнить «Привычку творить искусство» Алана Беннетта (про встречу Бриттена и Одена) и «Коллабораторов» (про отношения Булгакова со Сталиным). Компактная, полуторчасовая пьеса Логана – один из ярких и самых адекватных образцов «драматургии арт-селебрити»: подразумеваемые в ней документальный контекст и внутренняя правда духовного конфликта не вызывают никаких сомнений.